ПАМЯТЬ ПРЕПОДОБНОГО МЕФОДИЯ, ИГУМЕНА ПЕШНОШСКОГО (17 июня)

Преподобный Мефодий (†1392) – ученик преподобного Сергия Радонежского, игумен, основатель Пешношского монастыря.
Не сохранилось никаких сведений о родителях, дате рождения и юности преподобного Мефодия. Известно, что еще достаточно молодым человеком, в середине XIV века, он стал одним из первых учеников преподобного Сергия Радонежского. Преподобный Мефодий провел у «игумена земли Русской» несколько лет, а затем возжелал уединенного и безмолвного жития. В 1361 году он, по благословению своего учителя, удалился в непроходимые леса и болота в окрестностях Дмитрова. Там, на расстоянии 25 верст от города, у слияния Яхромы и небольшой речки, которая впоследствии будет названа Пешношей, святой устроил свою келью. В суровом посте и постоянных молитвах текла жизнь преподобного. Вскоре вокруг него стали собираться люди, жаждавшие иноческой жизни.

Когда речь зашла о сооружении церкви, преподобный Сергий навестил своего «собеседника и спостника» и дал ему совет построить обитель и храм на другом, более сухом и обширном месте. Возможно, преподобный Сергий провидел возникновение большого монастыря и указал более подходящий для этого участок земли. Преподобный Мефодий исполнил волю святого наставника и перенес свою келью через реку. Здесь же была воздвигнута и деревянная церковь во имя глубоко почитаемого русским народом великого чудотворца святителя Николая Мирликийского. Так началась НиколоПешношская обитель, которая второе свое название получила потому, что святой Мефодий трудился на строительстве храма и келий, «пеш ношаше» бревна через речку.  Преподобный Сергий не однажды посещал своего ученика. До революции в двух верстах от Николо-Пешношского монастыря почиталось место с часовней, называемое «беседным». Здесь, по преданию, молились преподобные Сергий и Мефодий. Ученик и учитель были и соработниками: известно, что они вместе устраивали кельи, выкопали два пруда и посадили аллею из вязов.
С 1391 года преподобный Мефодий стал первым игуменом основанной им обители. Игуменский посох вручил ему если не сам святитель Алексей, митрополит Московский, то одним из архиереев по его благословению. Поселившиеся в монастыре иноки вели трудолюбивый образ жизни, сами себе добывая пропитание и исполняя все нужные для обители работы. Только частые посты и молитвы разнообразили жизнь пешношских ионахов. Игумен был первым среди братии и в подвигах поста, труда и молитвы, показывая пример насельникам монастыря. Святой Мефодий прославился делами милосердия, всегда привечал сирот и нищих; строгий по отношению к себе, он был милостив к братии, снисходя к немощам своих учеников и предостерегая их от ошибок в будущем.

Более 30-ти лет преподобный Мефодий управлял основанной им обителью. Судя по тому, что до этого он некоторое время жил в пустыни, а ранее подвизался у преподобного Сергия Радонежского, можно предположить, что основатель Николо-Пешношского монастыря дожил до глубокой старости. Именно так – в образе старца – передают его облик иконописные изображения. Древний источник рассказывает, что преподобный Мефодий был «сед, брада по меньше Никона чудотворца, ризы преподобнические». Есть в этом свидетельстве и уточнение: «У Никона чудотворца… брада доле николиной, меньше сергиевой». Преподобный Никон Радонежский, тоже ученик преподобного Сергия, за полгода до кончины последнего, был поставлен им игуменом Троицкого монастыря.

Преподобный Мефодий отошел ко Господу в 1392 году. В день преставления его, как видно из составленной в честь его службы, собралось множество народа – старцев, сирот и вдов – оплакивать кончину своего питателя. Нетленное тело преподобного Мефодия погребли у церкви святителя Николая. Во время польского нашествия, для сохранения от поругания, мощи были перенесены в иное место. Над гробом его воздвигли часовню из дубового бруса, которая простояла более 300 лет. В 1732 году вместо часовни была сооружена небольшая церковь во имя преподобного Сергия Радонежского. После блаженной кончины преподобного Мефодия его почитали в Пешноше и в окрестных селениях как святого. Официальная канонизация преподобного состоялась на московском Соборе 1549 года. Интересно, что материалы для канонизации готовил другой прославленный настоятель Николо-Пешношского монастыря, святитель Варсонофий Казанский.

В 1859 году, по благословению святителя Филарета (Дроздова), митрополита Московского, у самых мощей преподобного, почивающих под спудом под колокольней, был устроен алтарь с престолом во имя преподобного Мефодия. Место, где покоятся мощи святого, сейчас открыто для поклонения.
Память преподобного празднуется 17, 27 июня и 19 июля, в Соборе Радонежский святых.

           Тропарь прп. Мефодию, игумену Пешношскому           
глас 8

Божественною любовию от юности распалаемь, вся, яже в мире красная, возненавидев, Христа Единаго возлюбил еси, и, сего ради в пустыню вселився, в ней обитель сотворил еси, и, собрав инок множество, приял еси от Бога чудес дар, отче Мефодие, и был еси о Христе собеседник и спостник преподобному Сергию, с нимже у Христа Бога испроси православным Христианом здравие, и спасение, и душам нашим велию милость.

           Кондак прп. Мефодию, игумену Пешношскому            
глас 4

Послушания добрый рачитель быв, безплотныя враги слезными молитвами твоими крепко посрамил еси и явился еси Пресвятыя Троицы жилище, Юже зря, блаженне, ясно, Богомудре Мефодие преподобне, чудес дар от Нея приял еси. Темже исцеляеши с верою приходящих недуги, утоляеши скорби и молишися непрестанно о всех нас.

 

 

СВ. БЛГВ. КН. ИГОРЬ ЧЕРНИГОВСКИЙ (18 июня)

Благоверный князь Игорь Черниговский (в иночестве – Гавриил, в схиме – Игнатий) мученически пострадал в 1147 году во время непрерывных междоусобных браней за Киевское княжение двух княжеских группировок: Ольговичей и Мстиславичей.

Грозные события разворачивались стремительно. 1 августа 1146 года умер старший брат Игоря великий князь Всеволод Ольгович, и киевляне целовали крест Игорю как новому князю, а Игорь целовал крест Киеву – справедливо править народом и защищать его. Но, преступив крестное целование, киевские бояре сразу же призвали Мстиславичей с войском. 13 августа под Киевом произошла битва между войсками князя Игоря и Изяслава Мстиславича. Еще раз нарушив крестное целование, киевские войска в разгар сражения перешли на сторону Изяслава. Четыре дня Игорь Ольгович скрывался в болотах около Киева, после чего был пойман. Закованного в «железа» князя под охраной отправили в Переяславль-Южный, где он был заточен в «порубе» (холодный бревенчатый сруб, без окон и дверей) в Иоанновском мужском монастыре.

В конце 1146 года, будучи тяжело болен, Игорь обратился к Изяславу Мстиславичу с просьбой разрешить принятие монашеского пострига. Киевский князь дал на это согласие и освободил Игоря из темницы. Бывший узник, который не мог ни есть, ни пить, ни двигаться, был принесен в келью. Через восемь дней его самочувствие улучшилось, и 5 января 1147 года Переяславский епископ Евфимий совершил иноческий постриг Игоря. Князь Изяслав, по-прежнему не доверяя Игорю, перевел его в свой родовой монастырь во имя вмч. Феодора Стратилата в центре Киева, где игумен совершил постриг икона Гавриила в схиму с наречением имени Игнатий. В монастыре к схимнику были приставлены сторожа.

Борьба за Киев продолжалась. Возбуждаемая гордыней и ослепленная ненавистью, ни одна из сторон не хотела уступать. Желая отомстить роду Ольговичей, а заодно и всем князьям, киевское вече, год спустя, в 1147 году, постановило расправиться с князем-иноком. Митрополит и духовенство старались вразумить и остановить их. Правивший в Киеве князь Изяслав Мстиславич и особенно его брат князь Владимир пытались предотвратить это бессмысленное кровопролитие, спасти святого мученика, но сами подверглись опасности со стороны ожесточенной толпы.

Восставшие ворвались в храм во время святой литургии, схватили молившегося пред иконой Божией Матери Игоря и потащили его на расправу. На помощь ему подоспел князь Владимир Мстиславич, который отбил Игоря от толпы и укрыл его в доме своей мачехи. Однако толпа выбила запертые ворота и, оттеснив князя и его слуг, ворвалась в дом, убила схимника и потащила его тело по улице.

Когда вечером того же дня тело блаженного Игоря было перенесено в церковь святого Михаила, «Бог явил над ним знамение велико, зажглись свечи все над ним в церкви той». На другое утро святой страдалец был погребен в монастыре святого Симеона, на окраине Киева. В 1150 году князь Черниговский Святослав Ольгович перенёс мощи своего брата в Чернигов и положил в Спасском соборе.

Чудотворная икона Божией Матери, перед которой молился мученик перед убиением, стала называться Игоревской, празднование ей – 5/18 июня – и в этот же день празднуется перенесение мощей благоверного князя Игоря.

 

 

ПРАВЕДНЫЙ АЛЕКСИЙ МЕЧЁВ (22 июня)

Московский старец, праведный Алексий Мечёв родился 17 марта 1859 года в благочестивой семье регента кафедрального Чудовского хора Алексея Ивановича Мечёва, который в детстве был чудесно спасен от смерти свт. Филаретом (Дроздовым), митр. Московским и Коломенским. Благодатная помощь свт. Филарета была явлена также при рождении о. Алексия. Роды были трудные, и жизни матери и ребенка оказались в опасности. В большом горе Алексей Иванович поехал помолиться в Алексеевский монастырь, где по случаю престольного праздника служил митр. Филарет. Пройдя в алтарь, он тихо встал в стороне, но от взора владыки не укрылось горе любимого регента. «Ты сегодня такой печальный, что у тебя?» – спросил он. «Ваше Высокопреосвященство, жена в родах умирает». Святитель молитвенно осенил себя крестным знамением. «Помолимся вместе… Бог милостив, все будет хорошо, – сказал он; потом подал ему просфору со словами – Родится мальчик, назови его Алексеем, в честь празднуемого нами сегодня святого Алексия, человека Божия». Алексей Иванович отстоял литургию и поехал домой. В дверях его встретили радостной вестью: родился мальчик.

Учился Алексий Мечёв в Заиконоспасском училище, затем в Московской духовной семинарии, после окончания которой мечтал поступить в университет и стать врачом. Но мать воспротивилась этому. Алексию было тяжело оставить свою мечту, но против воли горячо любимой матери он не пошёл. Впоследствии он понял, что обрёл своё истинное призвание, и был очень благодарен матери. По окончании семинарии Алексий Мечёв служил псаломщиком в Знаменской церкви, где с ним зачастую очень грубо обращались, но он сносил всё безропотно, не жаловался и не просил о переводе в другой храм. В 1884 году Алексий Мечёв женился на дочери псаломщика Анне Петровне Молчановой по большой любви. 18 ноября того же года был рукоположен во диакона, а 19 марта 1893 года – во священника к одной из самых маленьких и бедных церквей в Москве – свт. Николая в Клённиках на Маросейке.

«Восемь лет я служил каждый день литургию при пустом храме», – рассказывал о. Алексий. Лишь на девятый год народ пошел в храм. Одновременно со служением в храме священник вел работу в Обществе народного чтения, посещал тюрьмы.

29 августа 1902 года, в день усекновения главы Иоанна Крестителя, скончалась жена о. Алексия. Он был безутешен до тех пор, пока духовные чада не устроили его встречу с о. Иоанном Кронштадтским. «Вы пришли разделить со мной моё горе?» – спросил о. Алексий Мечёв, когда вошел о. Иоанн. «Не горе твоё я пришел разделить, а радость, – ответил о. Иоанн, – тебя посещает Господь. Оставь свою келью и выйди к людям; только отныне и начнёшь ты жить. Ты жалуешься на свои скорби и думаешь – нет на свете горя больше твоего… а ты будь с народом, войди в чужое горе, возьми его на себя и тогда увидишь, что твоё несчастье мало, незначительно в сравнении с общим горем, и легче тебе станет».

Сказанное о. Алексий принял как возложенное на него послушание старчества, к которому он был подготовлен многими годами подвижнической жизни. «Пастырь должен разгружать чужую скорбь и горе», – учил он впоследствии, опираясь на собственный опыт. Духовно близкими к о. Алексию были современные ему оптинские подвижники – иеросхимонах прп. Анатолий (Потапов) и скитоначальник схиигумен Феодосий. Они изумлялись подвигу московского старца «во граде, яко в пустыни». Прп. Анатолий приезжавших к нему москвичей направлял к Алексию Мечёву. Старец Нектарий (Тихонов) говорил: «Зачем вы ездите к нам? У вас есть отец Алексей». Ранее пустая церковь свт. Николая в Клённиках стала переполняться богомольцами, среди которых появились представители интеллигенции (профессора, врачи, учителя, писатели, инженеры, художники, артисты, философы) и студенческая молодежь, которой о. Алексий уделял особое внимание. В нижнем, жилом, этаже храма батюшка открыл начальную церковноприходскую школу, а также устроил приют для сирот и детей неимущих родителей. В течение тринадцати лет о. Алексий преподавал Закон Божий в частной женской гимназии Е. В. Винклер. Он благословил на писание икон свою духовную дочь Марию Николаевну Соколову, пришедшую к нему в храм девочкой-подростком вскоре после смерти отца, священника и художника Н. А. Соколова. Впоследствии она стала замечательным иконописцем, приняла монашество с именем Иулиания, основала при Московской духовной академии иконописный кружок, из которого выросла иконописная школа.

В 1920 году Святейший Патриарх Тихон наградил о. Алексия крестом с украшением. Патриарх Тихон при хиротонии всегда учитывал его отзыв о кандидатах в священники и предложил о. Алексию взять на себя труд по объединению московского духовенства. Собрания духовенства проходили в храме Христа Спасителя, но по условиям того времени вскоре были прекращены. Дважды о. Алексия Мечёва вызывали в ОГПУ (в конце 1922 и 30 марта 1923) и запрещали принимать народ.

В последних числах мая 1923 года о. Алексий уехал в Верею, где отдыхал прошлые годы. Он предчувствовал, что уходит навсегда. Перед отъездом отслужил в своём храме последнюю литургию, попрощался с духовными детьми, уходя, простился с храмом. Много плакал. Скончался о. Алексий в пятницу 9/22 июня 1923 года. Гроб с его телом был доставлен в родной храм свт. Николая в Клённиках 27 июня. До самого утра следующего дня церковные общины Москвы во главе со своими пастырями приходили петь панихиды и прощаться с почившим. Всю дорогу до кладбища пелись пасхальные песнопения. Проводить о. Алексия в последний путь прибыл на Лазаревское кладбище Святейший Патриарх Тихон, только что освобожденный из заключения. Он был восторженно встречен толпами народа. Исполнились пророческие слова о. Алексия: «Когда я умру – всем будет радость». Патриарх благословил опускаемый в могилу гроб, первый бросил на него горсть земли.

О. Алексий просил своих духовных чад приходить к нему на могилу со всеми своими трудностями, бедами, нуждами, и многие шли к нему на кладбище.

За свою не очень долгую священническую жизнь о. Алексий создал удивительную духовную общину в миру. Сам он и его община, впоследствии возглавленная его сыном – свящ. Сергием Мечёвым, привлекли и объединили многих замечательных людей – священников и мирян. Одна из немногих, эта община выдержала времена самых страшных гонений и воспитала новое поколение ревностных служителей Церкви и благочестивых церковных людей, восприявших дух подлинной, благодатной христианской жизни, которой научал старец. Алексий Мечёв обладал благодатными дарами прозорливости и чудотворений, многократно засвидетельствованных современниками.

Старец причтен к лику святых Архиерейским Собором 2000 года. В 2001 году на праздник Всех святых, в земле Российской просиявших, совершилось обретение мощей святого праведного Алексия Московского.

 

АПОСТОЛ

Братия, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа, через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией. И не сим только, но хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает, потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам. Ибо Христос, когда еще мы были немощны, в определенное время умер за нечестивых. Ибо едва ли кто умрет за праведника; разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть. Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками. Посему тем более ныне, будучи оправданы Кровию Его, спасемся Им от гнева. Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасемся жизнью Его.

(Послание к Римлянам св. ап. Павла 5:1-10)

 

 

ЕВАНГЕЛИЕ

Сказал Господь: светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то всё тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то всё тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма? Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне (богатству). Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотяна один локоть? И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам.

(Евангелие от Матфея 6:22-33)

 

 

Священномученик Фаддей (Успенский), архиепископ Тверской
Слово в Неделю 3-ю по Пятидесятнице

В прошлое воскресенье святая Церковь внушала нам, братие, мысль о том, что для последования Христу необходимо отрешиться от пристрастия к благам земным, указывая на первых апостолов Христовых, которые по одному слову Христову: «Идите за Мною» (Мф. 4, 19) оставили все и последовали за Христом. В нынешнем евангельском чтении мы слышим призыв к тому же именно нам напоминаются слова Господа о птицах небесных, которые «ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы», о полевых лилиях, которые «ни трудятся, ни прядут»(Мф. 6, 26, 28). Святая Церковь как бы углубляет урок, преподанный ею в прошлый раз: тогда она напоминала о внешнем оставлении всего земного, что препятствует нам следовать за Христом, ныне напоминает, что и сердце свое мы должны освободить от чрезмерных забот о земном и пристрастий к нему, в самом сердце своем не ценить какие-либо земные сокровища более, чем Христа.

Совершеннейший пример исполнения этих наставлений Господа представляют святые апостолы, в частности Варфоломей и Варнава, в честь которых ныне святая Церковь празднует. Выслушав заповедь Господа идти на проповедь Евангелия, не взяв с собою «ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха» (Мф. 10, 9–10), святой апостол Варфоломей отправился к народам языческим, в Индию и другие места, хотя знал, что его встретят некоторые из язычников враждебно и могут отказать в самом необходимом. Когда же за исцеление дочери царя последний послал апостолу несколько верблюдов, навьюченных золотом, серебром и другими драгоценностями, святой Варфоломей отказался принять дары и сказал: «Я не этими вещами торгую, но ищу приобрести душ человеческих. Если тех приобрету и представлю Господу, то добрым купцом явлюсь пред Ним». И святой апостол Варнава, продав землю, которую имел, принес деньги и положил к ногам апостолов, сам же впоследствии разделял все трудности апостольских путешествий вместе с великим апостолом Павлом (Деян. 4:37, 13и дал.). Равным образом преподобные ради Христа оставляли города, удалялись в бесплодные дикие пустыни, необитаемые каменистые острова, пещеры и расселины гор, леса, обитаемые одними дикими зверями, воистину «образом птиц житие свое» совершая и «временная в забытии полагая»217. Да и вообще очень часто иноческие обители возникали как бы из ничего: на каком-нибудь пустынном месте водрузит святой подвижник крест, или древесную ветвь, или святую икону, и вот является славная обитель со множеством иноков, привлекающая к себе и множество мирян и не оскудевающая в благах земных, попечение о которых святые подвижники оставили. Сколько раз, имея недостаток в чем-либо необходимом, обитатели пустынь после молитвы ко Господу неожиданно получали нужное для существования от каких-либо благодетелей! Да и теперь не бывает ли еще подобных случаев?

Но ныне смеются весьма многие над этими наставлениями Господа о том, что люди должны подобно птицам небесным освободить себя от излишних попечений земных и пристрастий, считая подобные наставления неосуществимыми, несмотря на то, что столько святых уже делом осуществило их. Люди столь прилепились к благам земным всем сердцем, что вместо Христова учения более вероятным считают найти счастье в последовании разного рода мечтательным учениям социалистическим, по которым в жизни людей главное равномерное распределение между всеми благ земных; к Евангелию вожди подобных учений обыкновенно или равнодушны, или даже враждебны, считая его стоящим на пути их стремлений. Самую Церковь подобные люди хотят побудить проповедовать едва ли не о лучшем устройстве лишь форм земной жизни государственной и общественной, святые обители пытаются заставить ведать прежде всего нужды земные, заботиться о внешнем благосостоянии народа. Ныне мы постоянно слышим глумления над русским простым православным народом, который еще не забыл наставлений Христа об отношении к благам земным. Так, русский народ, приняв христианство, проникся мыслью, что главная забота должна быть о спасении души, и потому был сравнительно равнодушным к внешнему благоустройству своей жизни; он старался всю жизнь свою расположить по наставлениям духовно возродившей его Церкви Христовой; теперь говорят, что подобное сильное влияние Церкви было каким-то тяжелым кошмаром, а не вело к истинному пониманию жизни. У русского народа по обращении ко Христу взгляд на жизнь был подвижнический, так как он не на словах только, но и на деле воспринял учение о крестном пути жизни, заповеданном Христом; ныне же передовые вожди народа русского все более и более хотят совратиться с означенного пути, внушая взгляд на жизнь, как на время удовольствий или какой-то пир, на котором все люди имеют одинаковое право наслаждаться благами жизни (т. н. «демократизация» благ жизни); так христианский взгляд все более и более заменяется языческим, ибо, по словам Христовым, «сих всех», т. е. благ земных, «языцы ищут» (Мф. 6, 32), считая главной основой своего благосостояния. Русский народ по принятии христианства, усвоив истинно христианский взгляд на блага земные, спасал свое отечество и созидал его терпением выпадавших на его долю бедствий; теперь над терпением постоянно смеются; нетерпеливо стремятся к разрушению всех существующих порядков государственной и общественной жизни, думая, что вслед за разрушением как-то само собою начнется обновление, и забывая, что без внутреннего обновления общества внешнее не принесет пользы. Только и слышны теперь призывы, вместо терпения, к негодованию на правительство или на обладающих в большей по сравнению с другими мере благами земными. Бедные уже не хотят терпеть, но считают почти законным своим правом насильственный захват чужого достояния. Для них совершенно невместимыми стали слова Господа: «Дети! как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие!» (Мк. 10, 24) или слова апостола: «Не бедных ли мира избрал Богбыть богатыми верою и наследниками Царствия, которое Он обещал любящим Его?» (Иак. 2, 5).

И вот сбылись поэтому на нынешних людях, обративших лишь к земным благам сердца и помышления свои, слова Господа: «Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6, 24). «Лучшие» русские люди (в Государственной Думе) не имеют такой веры и мужества, чтобы призвать имя и благословение Божие на дела свои по благоустроению форм государственной и общественной жизни.

Чему же должны мы, братие, научиться, слыша слова Господа о том, что не должно быть многопопечительными о земных благах, подобно птицам небесным и полевым лилиям? Последовать ли нам вышеизображенным примерам апостолов и святых подвижников? Конечно, «могий вместити да вместит»(Мф. 19, 12). Если же кажется нам это совершенно невместимым, то начнем хотя бы с напоминания себе о том, каково учение Господа об отношении к благам земным, ибо забвение о нем в наши времена столь велико, что оно начинает многим казаться столь же смешным и странным, как некогда казалось язычникам.

Затем, если самым делом не можем исполнить требуемое Господом, то хотя сердце свое очистим от чрезмерных попечений и пристрастий земных. Пусть для сердца нашего большим будет сокровищем Христос, чем блага земные; пусть, по крайней мере, постепенно приготовляется сердце наше для подобного предпочтения Христа всему земному.

Будем, однако, при этом помнить, что нельзя, прикасаясь к огню или прямо ввергаясь в него, остаться не опаленным, как трудно, вращаясь среди пристрастий земных, остаться бесстрастным и подобно богатому юноше не отойти от Христа, как «трудно», например, по слову Господа, «богатому войти в Царство Небесное» (Мф. 19, 23). Ибо «где сокровище наше, там будет и сердценаше» (Мф. 6, 21)!

А чтобы легче было нам освободить сердце свое от попечений земных, нынешнее евангельское чтение научает нас большему упованию на Промысл Божий, ибо, как мы слышали ныне, «Отец наш небесный знает, что мы имеем нужду во всем этом» (Мф. 6, 32), т. е. в необходимых для нашего существования благах земных. Будем терпеливы в уповании на промышление Божие о нас, зная, что, когда «просим (Бога) по воле Его, Он слушает нас» (1Ин. 5, 14). Научая в нынешнем апостольском чтении (Рим. 5:4–5) «терпению… упования» на Бога, «похвалению самыми скорбями», святой апостол приводит в пример Авраама, который по одному слову Бога оставил отечество, дом и имущество свое, затем принес в жертву и самого Исаака, бывшего залогом истинности обетований Божиих о происхождении Христа из потомства Авраамова: знал он, «что Бог и из мертвых силен воскресить» (Рим. 4, 16–22; Евр. 11, 17–19). Авраам имел столь сильное упование на Бога, получив только обетование о Христе, мы же видели исполнение обещанного ему, ибо уже «оправданы Кровию Его» (Рим. 5, 9). Мы научены тому, что если Бог «Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, то как с Ним не дарует нам и всего» (Рим. 8, 32), ибо «любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам», явленная в том, что Христос «умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим. 5:5, 8). Апостолы, проникшись подобным ведением любви Христовой, действительно всецело уповали на пославшего их Христа и не боялись никаких скорбей и страданий во время проповеди евангельской: они твердо веровали, что «и волос с головы их не пропадет» без воли Божией (Лк. 21, 18; Мф. 10, 29–30), и поистине такою верою и «терпением своим спасли души свои» (Лк. 21, 19). Будем и мы иметь терпение упования на Бога, промышляющего о нас, веруя, что и скорби наши, если будем иметь терпение, обратит Бог во благо (Рим. 8, 28).

Пусть эта живая вера в Промысл Божий, управляющий всеми путями жизни нашей, будет для нас как бы оком, просвещающим всю жизнь нашу, по слову Господа, слышанному нами ныне: «Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно» (Мф. 6, 22–23), т. е. все пути жизни нашей будут светлы, если будем иметь светлое око души веру в промышляющего о нас Отца небесного, пославшего Сына Своего для искупления мира (Ин. 12, 35–36). Аминь.