О мерзости запустения на святом месте

Протоиерей Константин Буфеев

На многих интернет-ресурсах Русской Церкви и в блогах православных верующих распространились материалы, опубликованные на сайте «Благодатный Огонь» («О кощунственных плясках на амвоне православного храма в г. Апрелевка»). Своим комментарием об этом «креативно-миссионерском» мероприятии поделился протоиерей Константин Буфеев.

Прогони кощунника, и удалится раздор,

и прекратятся ссора и брань (Притч, 22,10).

Тех православных христиан, с которыми мне приходилось делиться впечатлениями об этом видеоролике, данная информация повергла в шок. Меня попросили выразить свое отношение к представлению, проведённому 8 мая 2016 года на амвоне храма Ильи Пророка в подмосковном городе Апрелевка.

Моя оценка однозначна: в православном храме совершено кощунство. Кощунство гораздо более страшное, чем памятное «выступление» четырёх скверных девиц на амвоне храма Христа Спасителя (их «группа» носит неприличное название на английском языке, которое я не намерен ни писать, ни произносить).

Плясуньи в главном московском кафедральном соборе никем и никогда не воспринимались как выражающие «мнение Церкви» или «глас народа Божьего». Они и сами не претендовали на такую роль. Девицы в масках были и остаются в Церкви чужими. Их никто не благословлял и в храм не приглашал. Они продемонстрировали одну из социальных язв общества – но не Церкви. Их появление на амвоне лучше всего сравнить со случайно занесённым с улицы мусором, для ликвидации которого требуется веник и половая тряпка. Следовало бы, конечно, после проведения мер по «дезинфекции» покропить осквернённое место святой водой (к сожалению, это никем так и не было сделано!!!).

Певуньи в апрелевском храме обнажили во всей её чудовищной реальности болезнь, которою поражена наша Церковь – именно Церковь, а не общество! Названий у этой смертельной болезни много: апостасия, модернизм, обновленчество, либерализм… Проявляется она в том, что дух настоящаго века лукаваго (Гал. 1, 4) проник в ограду Церкви. Люди, движимые не Святым Духом, а этим тлетворным антихристовым духом, не стесняются говорить от лица Церкви. Ведь комедиантки на амвоне Ильинского храма действовали не по собственной инициативе, а по «благословению» духовника – священника Антония Шугалея, при поддержке почтенного отца настоятеля и при попустительстве всей церковной Иерархии. Помрачение православного сознания при этом дошло до той степени, что кривлянье на амвоне под звуки гитары и синтезатора стало восприниматься многими как якобы допустимый миссионерско-просветительский «проект», как «дело Церкви», как доблестное и похвальное «служение».

Более всего ужасает то, что подобное кощунство не пресекается Чиноначалием и никак не наказывается. Трудно вспомнить хотя бы один пример, когда в последние годы инициатор любой антиканонической обновленческо-реформаторской деятельности понёс бы заслуженное прещение как нарушитель священнической Присяги. Никто ни разу не запретил в служении ни одного из таких священников, как о. Антоний Шугалей за то, что они дерзают совершать Литургию с открытыми царскими вратами, за то, что они искажают богослужебные тексты заменой церковнославянского языка на разговорный русский, за то, что они самочинно отменяют посты и творят многие другие беззакония. Получается, что пастырь может безнаказанно отвергать ношение нательных крестов, женских платков и многими другими способами настраивать паству на нарушение общепринятых норм христианского благочестия… Все эти и многие другие «мелочи», ставшие характерными чертами священников-модернистов, являются началом того неприкрытого кощунства, случившегося в Ильинском храме Апрелевки, которое так возмутило всю традиционно настроенную православную общественность. Отец Антоний Шугалей в ряду отечественных обновленцев не первый и не последний, кто, беспрепятственно осуществляет реформирование Церкви.

Как поступала Церковь с подобными бесчинниками в прошлом? Обновленцы считались отлучёнными от Церкви и принимались в общение не иначе, как после публичного покаяния. Все хиротонии, совершённые обновленческими епископами, были признаны недействительными. По указу святителя Тихона все обновленческие храмы, которые в 1920–1930-е годы возвращались из обновленческого раскола, в обязательном порядке переосвящались. Следует понять, почему эта мера является необходимой. Обновленчество – явление духовное, а не просто одно из политических, эстетических или административных направлений, выбранных группой верующих людей. Это – «церковь», водимая не Святым Духом. Их храмы потеряли благодать, поскольку Дух Святой отступил от них, когда они предались духу реформаторскому.

По этой причине необходимо освящать заново осквернённый храм святого Ильи Пророка в Апрелевке. Те, кто считает, что переосвящение этого храма проводить «не обязательно», просто потеряли дар различения духов (1 Кор. 12, 10).

Происшествие в Апрелевке – не случайный эпизод, а одно из проявлений диагноза, о котором Сам Господь Иисус Христос предупредил Свою Церковь: Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её солёною? Она уже ни к чему не годна, как разве выбросить её вон на попрание людям (Мф. 5, 13). По-церковнославянски выражение «если же соль потеряет силу» звучит более убедительно: «аще же соль обуяет». Это предупреждение Спасителя обращено не к мiрским людям, а именно к верующим христианам. К сожалению, некоторые из нас этот первый, стоящий после заповедей блаженств (Мф. 5, 1–12), стих Нагорной проповеди так и не восприняли.

Когда церковный амвон превращают в балаган, это и означает, что «соль обуяла». Слепой пастырь формирует стадо слепых пасомых и направляется вместе с ними прямой дорогой в яму (Лк. 6, 39), имя которой – геенна огненная, уготованная всем кощунникам. Это также означает, что «соль обуяла». Духовно перерождённая церковь становится уже не училищем благочестия и местом спасения, а своей противоположностью. Не столпом и утверждением Истины (1 Тим. 3, 15), а местом разгула бесовщины. Амвоны на наших глазах превращаются в арены, эстрады и подиумы. А вся Церковь смотрит на это вопиющее безобразие и молчит. Точнее даже не молчит – а занимается подобной псевдо-просветительской и псевдо-миссионерской деятельностью…

Самой большой ошибкой было бы обсуждать репертуар и степень талантливости исполнительниц (как на московском, так и на апрелевском амвонах). Это – дело вкуса, а о вкусах не спорят. Кому-то нравится «Let my people go!», кому-то – «Богородица, Путина прогони!» Девочки на амвонах, ясное дело, старались изо всех сил. Но занимались они вовсе не искусством. В обоих случаях имел место перфоманс.

Поэтому оценку обоим представлениям должны давать не искусствоведы или музыкальные критики, а знатоки церковного канонического права и Типикона. Устав же православного богослужения по этим двум вопросам содержит вполне определённые требования.

Библейская песнь пророка Моисея «Поим Господеви, славно бо прославися…» (которую, к сожалению, можно услышать в наших храмах крайне редко) должна звучать ежедневно в начале канона на утрене (Типикон, глава 18). Но её не следует путать с джазовой негритянской композицией – «песней Мозеса» Л. Армстронга, прозвучавшей в апрелевском храме.

Молитва «о властех и воинстве» звучит в ектеньях на каждом богослужении. Церковь совершает это во исполнение слов апостольских (см. Рим. 13, 1–7). Очевидно, что данное прошение несовместимо с богохульными выкриками о Президенте, прозвучавшими во время перфоманса в храме Христа Спасителя. 

Во всяком случае, легкомысленные песенки в эстрадном жанре не могут исполняться в освящённом храме. Это запретил Сам Господь, сказавший: Дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников (Мф. 21, 13, сравни: Иер. 7, 9–11).

Взято с сайта «Благодатный Огонь.ру»